«Это, наверное, говорят о нашем Сережке!»
 

О Сергее Яхшимуратове рассказала его мама Валентина Степановна:
   – Родился Сережа 29 марта 1982 года в поселке Шахтерский. Учился в средней школе №8. Затем получил профессию электрослесаря подземного в профтехучилище №73 и долго работал по специальности на шахте «Харьковская». Позже перешел в ритуальную службу «Орфей». Несмотря на то, что сын не служил в армии, в ряды Народного ополчения Донбасса ушел осенью 2014 года. Он жил в селе Павловка с гражданской женой, и свое решение с нами не обсуждал, просто поставил перед фактом. Это новость прозвучала для нас как гром среди ясного неба. Сначала присоединился к ровеньковским казакам и сразу попал в водоворот событий. Были очень тяжелые бои и серьезные потери. Он вытащил с поля боя одного из земляков – это был парень из Павловки, у которого четверо детей. А в другой раз спас незнакомого хлопца под Ровеньками. Пуля прошла мимо его сердца. Представьте, сын тащил два автомата – свой и его, и самого пострадавшего. Дотянул до дороги, остановил «КамАЗ» и привез раненого в Луганск, в больницу. 



После этого он вернулся в Свердловск и служил в военкомате, занимался гражданскими и военными делами. Последний раз мы видели его в 2015 году, он приезжал на праздник 23 февраля. Уезжая, он сказал, что с товарищем из Павловки поедет в ДНР. В Макеевку он приехал 29 марта и сразу попал на передовую, а 2 мая сын погиб. Об этом нам сообщили поздно вечером – позвонили на телефон мужа. У нас слабое здоровье, мы не спали всю ночь. У меня не было никаких предчувствий, а вот муж, когда был на рыбалке, слышал непонятное тревожное эхо. 

Сын был высоким, и отец всегда ему говорил: «Сережа, когда летят снаряды, наклоняйся!» Он погиб возле Донецкого аэропорта. Во время обстрела ему осколками посекло ноги и снесло полголовы. Хоронили сына в закрытом гробу. Сережа с детства не любил носить головные уборы. Бывало, холод на дворе, настаиваю, чтобы надел шапку, он наденет, выйдет из дому и сразу кладет ее в карман! Вот у меня дома еще фотографии есть, где он с ребятами сидит на танке – все в шлемах, а он нет! Скорее всего, в этот день он тоже был без него. Мы хотели похоронить сына в поселке шахты 3-бис, но руководство настоятельно посоветовало похоронить на «Девятке», на новом кладбище, где позже образовалась целая Аллея славы. Сын освобождал Дебальцево, Чернухино, и участие в этих операциях отмечено наградами. Сергей собирался узаконить свои отношения, говорил: «Мам, в мае я попрошу отпуск на два дня, приеду, и мы с Людой распишемся!» Но судьба была к нему неблагосклонна. Сын познакомил меня со своей избранницей, когда я отмечала юбилей. Они приехали меня поздравить, и Люда стразу стала называть меня мамой. 

После того, как Сережа погиб, она поддерживала с нами отношения, приезжала в гости. Но ее тоже уже нет в живых – умерла по состоянию здоровья, но это уже другая история. Перед тем, как ее не стало, она позвонила моему мужу и сказала: «Сережа зовет меня к себе!» Супруг тоже долго не протянул после такого горя. Однако, когда он был жив, рассказал, что он смотрел новости по телевизору, где один из ребят рассказывал о том, как его, раненого, привезли на «КамАЗе» в Луганскую больницу: «Там меня подлечили. Хотелось бы найти, поблагодарить моего спасителя!» На тот момент сына уже не было в живых. А муж сказал: «Мать, это, наверное, говорят о нашем Сережке!» Я как верующий человек думаю, что этот парень помолился за моего сына. Я читаю Библию, каждый день молюсь за сына и за всех воинов, живых и павших. 

Правда, выплаты на погребение мы получили почти через год, нам помогли близкие. Когда пришли деньги, я поставила сыну и мужу памятники. А вот пенсию по потере кормильца так и не получаю.  Я писала письма Президенту, в военную прокуратуру, но рассмотрение вопроса спускают сюда, а сын погиб в ДНР. К тому же поменялся номер воинской части, где он служил. Сын очень любил жизнь, иногда спотыкался, ошибался, но был добросовестным работником, всегда старался помочь другим, никого не обижал. Когда звонил мне, всегда говорил: «Мама, береги себя!» Помню, когда в последний раз мы виделись, он принес мне в подарок тюбик шампуня. Я еще сказала, мол, это у тебя праздник, и я должна была приготовить тебе подарок. Наверное, он понимал, что 8 Марта мы не увидимся. 

Его вещи мы раздали, остались только детские открытки, а еще любимый подарок. На юбилей они с Людой подарили музыкальную картину. Включаешь – и слышен шум водопада, птички поют, кукует кукушка, но она больше не считает годы моему сыну.

---

О Вадиме Рабиевском рассказала его мама Таиса Петровна:
   – Сын родился 4 ноября 1977 года. Сначала учился в 15-й школе (это в Должике, она была девятилеткой), а среднее образование получил в школе № 2. У Вадима были хорошая память и артистический талант, поэтому он в школе всегда участвовал в художественной самодеятельности. Любимым предметом у него был история. Он с интересом смотрел исторические фильмы. У сына был очень мягкий характер, и когда его обижали, он никогда не давал «сдачи». Отец с малых лет учил, что надо уметь защищаться, поэтому он пошел в спортивную секцию. Начал заниматься боксом, таскать штангу, участвовал в спортивных соревнованиях. То есть с детства вырабатывал в себе мужской характер. Со временем научился не только постоять за себя, но и защитить того, кто слабее. 




После школы Вадим поступил в Одесское мореходное училище. В свое время там учился муж, и он решил идти по стопам отца. Стоит сказать, что супруг всегда хотел, чтобы сын стал военным. Однако после учебы Вадим вернулся в родной город и устроился проходчиком на шахту «Красный Партизан». Как только начались события на Майдане, первыми, кто откликнулся, были афганцы. Он с ними и пошел в ополчение. Было много ребят из нашего поселка. Последней каплей в чаше терпения были одесские события в Доме профсоюзов. Ребята шли безоружные. Сын пришел, взял сумку и сказал: «Я ухожу!» Мы с отцом пытались его остановить. Я уверяла, что это не игрушки, но это его не остановило. 

Думаю, если бы я не пустила, он бы все равно ушел, потому что считал, что он мужчина и обязан защищать свою землю. С того момента я жила в постоянной тревоге. Он вошел в Первую сотню казачьего Свердловского полка. Сын был крупного телосложения, высокий – 198 см, при этом по-детски добрым, поэтому позывной у него был «Малыш». Ребята стояли на границе, на блокпостах, в Гуково, Новошахтинске. Там их обстреляли. Сына контузило. Когда они были на Новошахтинском блокпосте, их снимали известные российские журналисты Антон Волошин и Игорь Корнелюк, которые погибли немного раньше моего сына. 

А Вадима не стало в бою под Брянкой 24 июля 2014 года. Когда началось наступление, он и еще несколько ребят остались прикрывать своих и попали под минометный обстрел. Он получил ранение головы, несовместимое с жизнью, и скончался на месте. Похоронили сына в Должике, рядом с другими родственниками. Посмертно он награжден серебряным крестом «За храбрость» и медалью «За оборону Луганска». Затем в ополчение пошел зять. Его уже тоже нет в живых. Мои внуки часто вспоминают не только папу, но и дядю Вадима. Кстати, нередко друзья сокращали его имя и обращались «Дим», и вскоре мы тоже стали так говорить. 



У него было много друзей и много увлечений. Он и в шахматы играл, и на охоту с отцом ходил. На «Девятку», в Медвежанку, на Маяк. Отец был охотником, и его приучил. Всегда возвращались с добычей, ну, а зайца уже готовила я. Сын очень любил петь народные песни, а вот слушал произведения на военную тематику, потому что слова «защитник Отечества» для него не были пустыми словами. Любимая группа – «Любэ». Когда я слышу песню о погибших воинах «Луговая трава», вспоминаю, как сын часто приносил мне букет полевых цветов. Просто так!